Робочий архів

William Shakespeare: To be, or not to be: that is the question: Whether 'tis nobler in the mind to suffer The slings and arrows of outrageous fortune, Or to take arms against a sea of troubles, And by opposing end them? To die: to sleep; No more; and by a sleep to say we end The heart-ache and the thousand natural shocks That flesh is heir to, 'tis a consummation Devoutly to be wish'd. To die, to sleep; To sleep: perchance to dream: ay, there's the rub; For in that sleep of death what dreams may come When we have shuffled off this mortal coil, Must give us pause: there's the respect That makes calamity of so long life; For who would bear the whips and scorns of time, The oppressor's wrong, the proud man'

"Я очень доверяю людям. Проблема в том, что я доверяю грамотным людям, а не энтузиастам. Я не считаю, что энтузиазм может заменить образование. Если бы создатели религиозных групп и движений были бы сформировавшимися грамотными специалистами и законоведами, то, может быть, получилось бы само собой то, что у нас должно, по идее, получиться. Но если это только люди с чистым горячим сердцем, которые искренние, то дай мне Бог столько здоровья, сколько раз я искренне ошибался и искренне говорил ерунду! Искренность не заменяет знания, искренность не заменяет систематического обучения.  Искренность не заменяет понимание . Эмоции – это великолепно, когда они оплодотворяют мысль, но, когда нет мысли и есть много классных эмоций, это заканчивается пшиком. Учиться надо!" (р. Ишайя Гиссер)

Джулия Кэмерон. Право писать. Небо сегодня сходит с ума. Буйный ветер гонит мрачные тучи, дождь еще не льет, но жалит жесткими каплями. На западе закат – тонкой полосой абрикосового шелка вдоль горизонта, будто пеньюар Кэрол Ломбард   – бесстыжий, мягкий, манящий. Весь сегодняшний вечер – как сладкое предвкушение любовной связи. Вот засверкали молнии, вонзаясь в землю, будто мультяшные мечи – острые, ярко‑золотые – вроде тех, какие рисуют античным богам в анимационных фильмах по греческой мифологии. Если писать об этом вечере достаточно долго, он начинает заигрывать со мной: «Пойди покатайся верхом, пока не стемнело». – «Нет, а вдруг гроза». – «Останься дома с книгой. Экий прекрасный, ненастный вечер – но как пропустить такой закат? Сходи погляди!» – «Ни за что! Там же молнии…» Когда пишешь, не обязательно всегда знать, чем все закончится. Да‑да, в школе нас учили излагать мысли ровными рядами – как будто они так и появляются у нас голове. Будто мы так и думаем. Манера письма, кот

Обращение к подросткам. От молодого учителя, который устал притягивать за уши необходимость своего предмета Это письмо напоминает скорее крик души, чем обращение. Но оно в равной степени будет полезно и детям, и взрослым. “Дорогие подростки, вы любите школу? Хотя нет, постойте! Скорее всего, вы считаете ее досадной повинностью, с которой приходится мириться. Вы с большим удовольствием посидите в соцсетях, полистаете паблики и посмотрите очередной сериал. Конечно, вы также можете позаниматься чем-нибудь полезным, лишь бы это не было связано со школой. Скорее всего, вы считаете учителей сверх меры придирчивыми и не всегда справедливыми. Многим из вас хотелось бы “поставить их на место”, чтобы утвердить свою правоту. Открою секрет: учителя и так часто в себе сомневаются. Вы не поверите, их сильно беспокоит вопрос, какую поставить оценку, как объективно оценить знания ученика и в то же время мотивировать его быть лучше. Учитель переживает, насколько хорошо вы сдаете прой

121 рік тому в Одесі народився Ієхієл-Лейб Файнзільберг, якого ви знаєте, як відмого письменника Іллю Ільфа, співавтора легендарних романів «Дванадцять стільців » і «Золоте теля». Ільф ніколи не приховував того, що він - єврей. Він любив повторювати: «Все одно про мене напишуть: «Він народився у бідній єврейській родині...» Насправді батько Ієхієла-Лейба працював банківським службовцем. Ар’є Беньямінович переїхав в Одесу з Київської губернії разом з дружиною Міндль та двома синами. Вже у Одесі народився третій, Ілля. Батько і не міг уявити, що його син стане всесвітньо відомим автором. Він неймовірно розлютився, коли 23-річний Ілля сказав, що кидає роботу, бо хоче займатися літературою. Він і гадки не мав, що це дійсно покликання сина, яке навічно внесе його ім‘я в історію літератури. Ілля Ільф починав свою письменницьку кар‘єру журналістом, а потім редактором у гумористичних журналах. Був членом Одеського союзу поетів. Ільф писав матеріали гумористичного й сатиричного характе

Litnet https://litnet.com/uk/?utm_source=Facebook&utm_medium=PPC-UA Litnet це літературний портал. В нашій електронній бібліотеці можна як читати онлайн, так і скачати книги безкоштовно, а так само купити книги популярних жанрів. У нас є мобільна версія сайту, завдяки чому зручно читати книги онлайн з телефону або планшета. На самвидаві ви можете читати любовні романи, фентезі, фантастику та жіночу прозу. Наша зручна читалка призначена як для windows, так і для системи android, і для звичайного комп'ютера. (с)

http://www.ukrlib.com.ua/world/

Этюд Я плотно прикрыл двери своего кабинета. Я не могу… я решительно не могу слышать этого сдавленного, с присвистом выдоха, который, кажется, наполнял собой весь дом. Там, в спальне жены, умирает мой ребенок. Я хожу по своему кабинету, хожу уже третью бессонную ночь, чуткий, как настроенная арфа, струны которой звучат от малейшего движения воздуха. Моя лампа под широким картонным абажуром разделяет комнату на два этажа – вверху темный, хмурый, тяжелый, под ним – залитый светом, с ясными бликами и сетью теней. Постеленная на кушетке и не тронутая постель особенно раздражает глаз. За черными окнами лежит мир, утонувший в ночи, а мой дом кажется мне каютой корабля, который плывет где-то в неизвестном черном море вместе со мной, с моей тоской и с моим ужасом. Сам себе удивляюсь: я все замечаю, хоть горе забрало меня целиком, пленило. Проходя мимо стола, поправил фотографию. О! Теперь симметрично!.. А свист не перестает. Я слышу его и сквозь закрытые двери. Я не пойду в спальню. Поч

          Свет зари кольнул мой взор,           Стало грустно и легко:           Я увидела орла -           Был он в небе высоко.                (Жанна Агузарова "Орёл") Обпечена, розігріта сонцем. Посічена холодними дощами височію я над Пустелею і не бачу їй ні кінця ні краю. Я - Брама. З любов`ю робили мене сильні людські руки, дбайливо збирали мої механізми. І я служу їм із вірністю. Сотні років височію я над пісками, відчуваючи терпкий запах Пустелі, і сотні років у Місті панує мир. Сяє золотом людське життя, яскриться, ніби бульбашки шампанського у кришталевому, святковому келисі. І йдуть покоління. Одне за одним. Із блискавичною швидкістю. А життя все таке ж незмінне, як міць скель навколо Міста, і таке ж розмірене, як рух залізних коліщат мого механізму. Але воно щасливе. Мабуть, - я не часто дослуховуюсь до розмов Городу. За перші дві сотні років мого існування вони мені обридли. Хоч я і люблю міщан. Набагато цікавіше слухати голосу Пустелі. ЇЇ живих

Карадаг Из синих вод к прозрачным небесам, Из древности седой в объятья света, Возносится нерукотворный храм, Не раз пленявший нежный дух поэта... Сплелись века в корнях дерев и трав, Распатлали свои седые космы. И развеваются на гребнях диких скал Давно минувших жизней отголоски. Группе УРФ-55 (2004-2009) Ни рифмы, ни молчанья. Слова, как спицы вяжут полотно воспоминаний: Своих, чужих, реальных, не реальных, Занозой поселившихся в сознаньи. Срывает ветер с неба слёзы как вино, И пляшет сухолист последний танец, Как было всё неповторимо и давно И мы не видели причины для прощаний. Но время - умный врач, палач, судья - Покажет он любой подводный камень с той разницей, что повернуть уже нельзя: мы - у исходной точки раставанья. Дороги наши - мириады звёзд, На краткий миг связавшихся в едино, И: "Что же дальше?" Это ли вопрос, Когда сердец удары вунисон, взаимно? Что б идеально, гладко, как в кино - Такого нет и ник